Протесты в Грузии – не майдан и не выбор народа

Все против всех

Вот уже который день в Тбилиси происходит напряженная политическая борьба, которая периодически перерастает в стычки между политическими противниками и всех подряд с полицией. После того, как министр иностранных дел России Сергей Лавров поблагодарил Грузию за то, что она занимает пророссийскую позицию, реакция на эти слова в Тбилиси оказалась неоднозначной.

Действительно, хоть в Грузии существуют политические силы, которые себя позиционируют как пророссийские, большой вопрос, насколько можно считать их действительно пророссийскими. В своё время Грузия добровольно попросилась в состав России, не только чтобы спастись от мусульманских притеснений.

Имели место и притязания на почти полноценную власть в Закавказье при поддержке из Петербурга. Грузинские князья получили тут же статус русских дворян, в отличие, например, от белорусской шляхты даже православного вероисповедания. Грузия еще при царе имела массу привилегий, а уж после революции тем более.

Понятно, что с приходом к власти в СССР уроженца Гори Иосифа Сталина (Джугашвили), грузины составили себе мнение, что если их земляк правит одной шестой частью суши, то в СССР они – особенные. И даже после смерти Сталина и разоблачения культа личности в Грузию продолжали поступать огромные дотации из Москвы.

Особенно показательна была ситуация с транспортом в Грузии в советское время. Когда в Тбилиси построили метро, там ещё не было миллиона жителей, что по советским меркам было недопустимо. Но в Москве удовлетворили требования тбилисских городских властей.

Дальше началось соревнование градоначальников даже самых маленьких райцентров, кто у себя в городе проведёт троллейбусную линию. В итоге троллейбусы появились даже в городах с населением по 25–30 тыс. человек. Больше в СССР такого не было нигде, исключения были в Крыму с его легендарной линией из Симферополя в Алушту и Ялту, но там обилие автобусов, учитывая огромный пассажиропоток, могло навредить экологии курортов.

Не всё в прошлом

Видимо, в Грузии остались люди, многие из которых о советском прошлом знают только по рассказам родителей, но всё равно верят в избранность своего народа. Отсюда и такое количество адептов идеи, что Грузии и Москва, и Брюссель, и Вашингтон что-то должны. Однако в стране уже сформировалась и прослойка людей, которые считают, что нужно не попрошайничать, а работать и инвестировать в производство.

Тут нельзя не отметить, как ни странно, реформы недоброй памяти Саакашвили, которые по многим параметрам провалились, но дали многим почувствовать, что можно жить и по-другому. Именно эти граждане не отличаются обычно пророссийскими политическими намерениями, многие и русского языка толком не знают, но, возможно, что России лучше иметь дело как раз с ними на взаимовыгодных основах.

Нужно наконец-то чётко осознать, что реальное стремление грузин к братской любви с Россией минимально, и строить тут какие-либо иллюзии бесполезно. Рассчитывать можно только на укрепление экономических связей и не игнорировать тот факт, что на площадях в Тбилиси, и не только, в эти дни продолжают скандировать «Сухуми, Сухуми».

Однако старые связи и сейчас крепкие. Показательно, что если многие русские прошлой осенью двинули в Грузию – от мобилизации, то многие грузины уже сейчас – в Россию от потенциального майдана. К тому же, как бы там ни было, но Россия для Грузии – второй по обороту внешней торговли партнер после Турции.

Понятно, что официальный Тбилиси против этого ничего не имеет, реальной замены просто нет. Именно прагматическими соображениями, а не какой-то любовью к русским был вызван отказ вводить антироссийские санкции и поставлять Украине оружие. Между прочим, значительная часть его в «незалежной» была куплена и до и после войны 2008 года.

Кто не с нами и кто с нами?

Но есть ли действительно пророссийские силы среди тех, кто сейчас принимает участие в нынешних политических баталиях. Начнём с того, что все представленные сейчас в парламентских прениях и уличных столкновениях силы в той или иной степени националистические, как бы они себя ни называли – консерваторами, либералами, национал-либералами.

Взять, например, правящую «Грузинскую мечту». Принятие закона об иноагентах, которое всё же не состоялось, загнало бы в странное положение многочисленных беженцев из России, Беларусии и Украины, среди которых российские и украинские уклонисты от мобилизации всё-таки вряд ли составляют большинство.

Если брать конкретно российских беженцев, то ФСБ наверняка знает их общий процент в числе россиян, проживающих в Грузии. То же самое касается и украинцев. Но в Беларусии никакой мобилизации нет и вряд ли будет. А белорусов в Грузии достаточно много. И вполне очевидно, что среди беженцев из трех стран есть не только «убоявшиеся мобилизации», которые особо положительных чувств не вызывают.

Эти люди в большинстве своём подпадают под статус иноагентов. Не владея или плохо владея грузинским, они не могут устроиться там на работу, потому вынуждены работать удаленно или у себя в родной стране, или еще где-то, в зависимости от знания языков.

Законопроект можно считать националистическим, преследующим цель выдавить беженцев из страны. Ссылки на то, что законопроект не был списан с российского, а такой же закон существует в США, не выдерживают критики: США, где средь бела дня полицейские стреляют в непонравившихся им афроамериканцев – давно уже не образец демократии.


Национал-либералы, кидавшие в полицейских бутылки с зажигательной смесью, протестовали не за права беженцев, а из-за того, что с такими законами страну не примут в Евросоюз. Для них, учитывая их общие политические настроения, беженцы, как и вообще все не грузины – люди второго сорта.

При этом протестующие сожгли российский флаг и скандировали то самое «Сухуми» по поводу Абхазии. Из украинской делегации на протестах не присутствовал никто из уважающих себя политиков, хоть президент Зеленский и поддержал протесты на словах. Зато были представители вооруженных добровольческих формирований, почти поголовно – ультраправые экстремисты.

На грани майдана

Сжигавшее флаг Евросоюза «Консервативное движение», выступающее с пророссийских позиций, состоит не из молодых неофашистов, а из взрослых людей традиционалистских взглядов. Но его в Грузии считают ультраправым. Нелишне заметить, что первоначально оно выступало в едином альянсе с Михаилом Саакашвили.

Правда, их активность ранее была направлена не против национальных меньшинств, а главным образом против ЛГБТ-активистов, в том числе это выражалось и в форме избиений. На текущих акциях лидеры консерваторов пытались проявлять политкорректность, говоря о необходимости диалога с абхазами и осетинами, но главной их цели это не отменяет.

А цель – восстановление территориальной целостности Грузии. Вполне возможно, налаживание отношений с Россией нужно им именно для того, чтобы та могла как-то убедить осетин и абхазов, на которых имеет влияние, идти на мирный диалог с Грузией, естественно, на условиях, которые также будут приемлемы и для России.

То, что в Грузии экстремистские настроения есть как среди антироссийских сил, так и среди пророссийских, неудивительно. В самой России среди ультраправых есть как ярые сторонники ДНР и ЛНР, так и не менее ярые сторонники Украины, некоторые из которых даже воюют на ее стороне. Но от перемены мест слагаемых сумма не меняется.

Так стоит ли России сотрудничать с грузинскими консерваторами? Практика показывает, что в истории современной Грузии уже были пророссийские политики. Но они меняли свои взгляды, как только Россия не могла удовлетворить что-либо из их далеко идущих претензий. Поэтому, быть может, и имеет смысл сотрудничать с официальной властью, смущает только проскальзывающая прозападная риторика президента Зурабишвили.

Может ли это привести к её импичменту парламентским большинством – вопрос, скорее всего, риторический. Надо будет – уберут. При том, что именно с оппозицией имеет смысл сотрудничать Кремлю, но следует опасаться, что импичмент главы Грузии может привести к непредсказуемым и неконтролируемым последствиям. Вплоть до уже полноценного повторения майдана.