В первой части мы рассмотрели прилегающую ко входам в КП территорию и остатки системы ПДО. Мы подошли к самому входу в бункер. Вынужден отметить, что охраняемость помещений нулевая, даже каких-либо информационных табличек нет, поэтому преград мы не встретили, что порадовало меня отсутствием пересечения с правовыми нормами. По сути, кроме небольшого объявления на ржавом столбе перед входами в бункер, гласящего «мемориальная зона», и двух цифр на бетонной опалубке («1941-1945»), ничего, указывающего на характер объекта, нет и в помине. КП, некогда одна из основных артерий принятия решений, ныне полностью заброшен и забыт.

Погода выдалась чрезвычайно солнечная, даже жаркая, поэтому бункер дышал в лицо, как говорится, могильным холодом. По потолочному своду скользил проржавевший провод, наверно, электрический.

Луч фонарика, несмотря на яркость, мало чем помогал фотоаппарату, посему качество некоторых снимков может вызвать нарекания. Сложно сфокусироваться, выдержать точку съёмки и так далее, особенно в непроглядной тьме и с разным мусором под ногами.

Местами воздух был весьма сухим и «чистым», а местами, особенно, где потолок потемнел, чувствовалась неприятная сырость, бьющая в нос не хуже затхлой вони подвала. Видимо, время всё же подточило могучее, но изрядно постаревшее, тело бункера, и местами вода проникла внутрь. Это немудрено, учитывая бурные потоки дождевых вод, скатывающихся с гор после каждого ливня. Однако, состояние бункера не самое плохое, как следовало ожидать.

Местами на полу валялись куски дерева, возможно, остатки бывшей здесь некогда экспозиции. Ведь объект, в самом деле, входил в состав музейного комплекса.

Многочисленные бетонные ниши, которые, скорее всего, использовались для оборудования и амуниции, сейчас были заполнены двумя невесть откуда взявшимися пустыми бутылками из-под пива. Печально. Мы прихватили эту дрянь с собой, когда направились к выходу.

В одном из помещений находились остатки распределительного телефонного шкафа, некоторые куски его можно заметить на полу. Видимо в этом помещении располагался узел связи.

Некоторые части стен разительно отличались от других. Автору показалось, что те или иные проходы бункера были забетонированы уже после войны. Эту догадку подтвердил пробитый проём в одной из стен. Внутри него мы обнаружили что-то вроде пещеры или грота. Быть может эта часть вовсе не использовалась, а быть может не была отделана, так как бункер строился уже во время ведения войны, что говорит об определённой спешке. К примеру, в некоторых местах на полу нам попадались торчащие из бетонной бороздки куски перегнившего дерева – остатки опалубки.

Из стен повсеместно «вырастали» ржавые части арматуры, на которой крепилось различное оборудование. Попадались и остатки, как нам показалось, силовых кабелей.

Наконец, мы покинули бункер. Не могу не сказать, что выход на свежий воздух не порадовал меня, несмотря на всю страсть к истории. Однако, покидали мы это место всё таки с грустью.

Дело в том, что местные жители сказали нам, что объект сейчас «под надзором» военных. Где же эти военные? «На другой стороне ущелья», – последовал ответ. Там мы обнаружили только виллы и ухоженные лужайки. На территории одной из них бездельничали два матросика в робах лет 18-ти или 19-ти, которые сначала стрельнули у нас сигарет, а после попросили ничего не фотографировать. А за нашими спинами продолжали ветшать штольни забытого бункера.

Я, конечно, понимаю, что КП не повезло ни с расположением (туда не загонишь экскурсионный автобус), ни с инфраструктурой (ни тебе пиццерий, ни кафе, ни других забегаловок). Но это слабые аргументы, учитывая весь потенциал знакового фортификационного объекта. Ещё более меня опечалила эта ситуация, когда мне стало известно, что власти города вдруг решили срочно установить «крайне нужные» для Новороссийска солнечные часы (!). Стоимость новой «достопримечательности» по данным местных СМИ составит 10,5 млн. рублей. Как-то так…