Ровно 30 лет назад, 16 октября 1988 года с экранов телевизоров в наивной стране под названием СССР, прозвучала песенка «Азангун гарунге ун газун гунге …». По Центральному телевидению показали первую серию «Рабыни Изауры», бразильской мыльной оперы, снятой вообще-то аж за 12 лет до этого дня. Но для советских людей это была бомба – суперхит, во время показа которого улицы пустели полностью.
Сразу показали не весь сериал, а несколько серий. Но он настолько понравился зрителям, что в феврале 1989 года его показ возобновили, а потом в сентябре 1990 еще и повторяли показ. Советская версия, по сравнению с бразильской, была сильно урезанной – показывать все 100 серий казалось неправильным – кто тогда мог подумать, что эту «мыльную жвачку» будут смотреть с таким удовольствием. Ведь даже сильно сжатый для советского зрителя сериал казался просто невозможно растянутым.
Как только сериал начинался, пустели скамейки около подъездов, бабушки уходили с «планерки» к телевизорам. Продавцы собирались в подсобках, люди спешили с работы, чтобы узнать: «Ну что там дальше с Изаурой, Леонсио и остальными».
Сериал стал «темой №1». Кто кому чего сказал, куда пошел и что сделал, обсуждали везде: на скамейках, на работе, в транспорте. Те, кто не успел посмотреть очередную серию, просили, чтобы им рассказали все как можно дословнее. А уж сколько анекдотов появилось…
«Рабыня Изаура» до сих пор с нами. После выхода этого сериала мы стали ездить не на дачу, а на «фазенду». Да так и ездим до сих пор, ироничное название намертво прилепилось к шести соткам и дачным домикам разной степени амбициозности. Изаурами и Леонсио называли котов, собак, да и детям, бывало, давали такие имена. Имя и фамилию актрисы, сыгравшей главную роль, многие позабыли, а вот фазенды и пашущие на них Леонсио с Изаурами вечно с нами.
Как раз в то время страна начинала разваливаться. Но что такое пустые полки магазинов, по сравнению со страшными страданиями рабов на киношных плантациях. И ведь на самом деле неплохой был сериал – красивые костюмы, натурные съемки, в общем, размах чувствовался. Да еще и такие яркие бразильские страсти. И добрый конец, все пляшут и поют, а история закончилась хорошо.
Доброе и наивное было время. А до августа 1991 года оставалось совсем немного.
