БОВТ О ВОЙНЕ ЗАПАДА ПРОТИВ РОССИИ: "СТРЕЛЯЮТ ДУПЛЕТОМ - И ПО СЕБЕ, И ПО НАМ"

© KARL-HEINZ SPREMBERG IMAGEBROKER.COM/GLOBALLOOKPRESS

Еврокомиссия надеется, что русофобские санкции приведут экономику России в долгосрочную рецессию, как минимум на десятилетия. Такие заклинания публично произносит глава ЕК Урсула фон дер Ляйен. В Будапеште придерживаются мнения, что санкции против России провалились, а экономическая ситуация в Европе становится всё хуже. 

Президент Путин подвёл "итог" этим заочным спорам, заявив, что фактическая динамика экономики в 2022 году оказалась лучше многих прогнозов. Так, ВВП в России в прошлом году снизился только на 2,5%, хотя прогнозировали его падение до 15–20%.

Обозреватель Юрий Пронько обсудил эту тему с публицистом Георгием Бовтом в программе "Царьград.Главное".

Чего Европа добилась санкциями?

Юрий Пронько: Всё-таки по ком шарахнули эти санкции? По нам ли, или по ним? Да, некомфортно, никому ничего хорошего не светит. Но и критическая ситуация не возникла ни с одной из сторон. Ваш взгляд?

Георгий Бовт: Санкции шарахнули по всем и по нам тоже. Нельзя отрицать, что они имеют отрицательный эффект для нашей экономики. Причём достаточно большой и долгосрочный. Нам придётся решать очень много проблем в этой связи.

Европейцы тоже заплатили большую цену за свои введённые по политическим мотивам меры. Только прямых бюджетных расходов для компенсации этих последствий, подсчитали, было примерно 550 миллиардов долларов. Это небольшая сумма, по сравнению с общим совокупным объёмом ВВП Евросоюза, около процента. Но всё равно немаленькая. 550 миллиардов долларов на дороге не валяются.

Есть ещё косвенные убытки или упущенная выгода. Скажем, рост цен на энергоносители, который наблюдался летом, обошёлся в десятки и сотни миллиардов долларов, и ещё обойдётся. Замедление энергоперехода, переход к "зелёной" энергетике тоже будет стоить больших денег. Там вообще много всего будет. Это перестройка всей европейской экономики, и нашей тоже.

Выстрелили себе в ногу

– Но не критически, да? То есть ситуация не критическая, ни для одной из сторон?

– По словам независимых экономистов, страдают, прежде всего, те отрасли, которые были связаны с высокой энергоёмкостью производства: металлургия, деревообработка. Вот европейцы, к примеру, ввели ограничения в рамках очередного пакета санкций против нашей деревообрабатывающей промышленности, а их, европейская, упала на те же самые 20 %.

Это выстрел и себе в ногу, и в ногу противнику. Двойной. Стреляют дуплетом: и по себе, и по нам. Поэтому здесь нет никакого экономического рационального смысла, а продиктовано сугубо политическими мотивами.

Идёт экономическая война, которая вызвана военным конфликтом на Украине. Европейцы не хотят уступать в этом конфликте и готовы платить достаточно высокую цену. Но и мы не хотим уступать, и тоже готовы платить немаленькую цену. Для нашей экономики, конечно, тоже будут большие издержки, этого никто не скрывает. Да и скрывать, в общем, бессмысленно.

– Но это будет в основном выливаться в недополученные доходы бюджета, в сокращение рынка труда, закрытие производств. В Bloomberg вышла большая статья, о том, что многие российские бизнесмены, оставшиеся в стране, очень успешно заменяют западные бренды и налаживают новые логистические маршруты. Bloomberg отмечает, что экономика России сокращается, но тем не менее – успешна. Я не могу назвать Bloomberg каким-то пророссийским медиа. С другой стороны, открываю индийскую прессу англоязычную, что я вижу: Соединённые Штаты и Евросоюз продолжают покупать российскую нефть, которая перепродаётся (никого не хочу обижать) через индийские прокладки. На мой взгляд, какая-то даже странная экономическая война, нет?

– В нашей экономике происходит примерно то же, что и в европейской. Там есть отрасли, которые рухнули больше чем на 20 %. Они составляют примерно 15 % от общего европейского ВВП. У нас тоже такие есть. Там есть отрасли с высокой добавленной стоимостью, которые растут. Их примерно четверть. И около 40 % отраслей, которые стоят на месте в связи с ситуацией.

Когда мы вводим какие-то новые бренды, это касается не всех отраслей, а тех, где мы не так критично зависим от высоких технологий. В ретейле, например, можно заменить одни бренды одежды на другие.

В лесопереработке мы не так уж сильно отстали, и можно, перенаправив усилия, довольно быстро всё наладить. Мне кажется, вообще не стоит зацикливаться на цифрах ВВП и утешать себя, что там упало всего на 3 %, а не на 20 %.

Самая главная и критическая проблема для нас в ближайшие годы, а может быть, десятилетия, будет состоять именно в том, чтобы мы освоили новейшие технологии. Мы отстаём по чипам и компьютерам, по компьютерным вычислениям и так далее.

Мне компьютерщики рассказали, как они, работая на очень важных всяких предприятиях, занимаются компьютерным каннибализмом: разбирают те компьютеры, которые уже отработали своё, и собирают что-то заново. Непонятно что, непонятно откуда. Вот этот момент – он критичный.

С авиацией то же самое. Мы подзапустили свою авиацию и сейчас можем делать не больше пяти-шести самолётов в год. Это никуда не годится.

Джобс не рождается в вакууме

– Вы очень интеллигентный человек. Обычно, когда я говорю про российскую авиацию, за последние 30 лет, применяю иные прилагательные. Соглашусь, если так мягко формулировать, то критическое направление – это технологии. Получается, так. Но мы же с вами не будем исключать варианта рождения, условно говоря, русского Джобса или появления нового Дурова?

– Понимаете, русский Джобс… это было бы замечательно. Но Джобс не рождается в вакууме.  

Сфера высоких технологий – это общий климат, который начинается со школьного образования, продолжается в университетском, в общем отношении государства к высоким технологиям и к прогрессу.

Вы, может, меня осудите, но я скажу, что государство, где обсуждается без конца, какие сайты в очередной раз запретить, какой YouTube закрыть, айтишниками в огромном количестве не обзаведётся. Нужно перейти к совершенно другой философии, которая нацелена на прогресс. Возьмём, к примеру, ранние советские годы, когда был энтузиазм. С одной стороны, мы противостояли миру капитала. С другой стороны, мы заимствовали все самые передовые на то время технологии,  американские и германские прежде всего. И совершенно не вешали на них никакие ярлыки идеологические, что это враждебно. Мы понимали, что это надо.

Сейчас мы занимаемся тем, что воспринимаем интернет как сборище угроз. Это абсолютно архаичная идеология, которая направлена на сдерживание прогресса и, в том числе, развития своей IT-промышленности.

– Георгий, но послушайте, здесь есть и противовес. Я не буду с вами спорить, потому что согласен во многом. Вообще запреты – это путь в никуда. Но параллельно с тем, о чём вы говорите, я вспоминаю конференцию по искусственному интеллекту, в которой принимает участие президент Путин […] Я к чему? К тому, что ситуация подвижная. И если даже сейчас нам с вами кажется и представляется, что ситуация патовая, она может неожиданно приобрести положительный оттенок?

– Именно что неожиданно! Пока те тенденции, которые я вижу, и разговоры о возврате к архаике и каких-то реакционных порядков, как мне кажется, работают против прогресса. Прежде всего в области высоких технологий.

Высокие технологии не любят репрессий. Они любят свободный обмен мнениями, свободное общение, в том числе с заграницей, прости Господи. Когда делаются попытки зациклиться, закрыть страну, вернуть её на 30 лет назад, к каким-то сталинским временам, это не то место, куда айтишники поедут. И свои, которые убежали, и другие, которые могли бы приехать к нам из других стран.  

Надо их заманивать, надо приглашать, безвизовый режим объявить с этими странами для людей, которые обладают высокими компетенциями. Надо продумать целые меры по тому, как открыть нашу экономику, а не по тому как её закрыть.

В закрытой экономике мы никаких чипов на четыре нанометра не придумаем никогда. Ну вот нет чудес в пробирке. Мы можем производить свои чипы на 120 нанометров. Но не можем производить те, которые производят китайцы – на 24–28 нанометров. Не говоря уже о Тайване, где меньше 10 нанометров.

Поздно загонять китайского джинна

– Но Китай тоже когда-то начинал с нуля?

– Но давайте вспомним, как он начинал. С того, что они за спиной Советского Союза договорились с Америкой и туда пошли американские технологии.

Американцы страшно об этом жалеют! Они хотят загнать китайского джинна обратно в бутылку, но уже поздно. Именно в сотрудничестве с западными корпорациями Китай создал свою высокотехнологичную промышленность, которая может вполне успешно конкурировать в телекоммуникациях, например.

– Может быть, это и наш шанс на кооперацию с Китаем? В конце концов, мир – это не только Запад. Крупнейшая компания Samsung находится в Южной Корее. И те споры с Apple, которые у них ведутся, кто у кого что своровал, это тоже примечательный момент.

– Совершенно верно. Но, во-первых, для того чтобы своровать, нужно иметь мозги. А во-вторых, нужно уговорить самих китайцев. Они что-то пока не очень делятся технологиями. Они боятся обходить американские санкции и тем более напрямую их нарушать. Это проблемы. Индийцы ещё меньше это хотят делать. Понимаете, вот в чём дело.

Нужно идти вперёд

– То есть, на ваш взгляд, вот это камень, о который мы можем очень сильно споткнуться? Не в целом там – макроэкономика или структура экономики, а здесь? И если есть изменения, то они будут носить такой непринципиальный характер, и это направление является критически важным и рискованным?

– Да! Мы можем успешно провести импортозамещение на основе технологий 20–30-летней давности. И, может быть, у нас даже ВВП не упадёт в цифрах или упадёт, но незначительно. Но в технологическом плане, в тех же самых чипах, в компьютерных вычислениях и так далее мы можем отставать.

Понимаете, боевой самолёт авиакорпорации Lockheed Martin не работает на чипах по 4-му разряду. И даже по 20-му разряду не работает. Там стоят, по-моему, 90 или 100 с чем-то чипы, которые были придуманы много лет назад. Этого хватает для истребителя F-35. Поэтому в военных технологиях не всё так критично. Но в мирных технологиях – транспорт, авиация, компьютерные вычисления, прогнозы погоды, урожай – там нужно идти вперёд.