Александр Коц
Сирия не стала для России вторым Афганистаном
Предполетная суета технических служб, летчики сосредоточенно обходят свои крылатые машины, оглушительный рев двигателей... В сирийское небо один за другим поднимались российские бомбардировщики, открывая новую страницу в боевой истории отечественных вооруженных сил. Первая в постсоветской России военная операция за пределами бывшего СССР - с матерым противником, за несколько лет практически поглотившим целую страну.
30 сентября 2015 года я стоял на взлетной полосе аэродрома Хмеймим, провожая взглядом наши «сушки». И, конечно, не мог знать, что всего за три года от былого «величия» «Исламского государства»* останутся лишь страшные воспоминания. Тогда это было совсем неочевидно, хотя расклад казался совсем простым. Есть силы добра, которые противостоят силам зла. И все находящиеся на светлой стороне должны объединиться против главного злодея.
Сберечь деньги и людей
Аналогия с советской кампанией в Афганистане напрашивается сама собой. Причем первыми ее провели западные СМИ и эксперты три года назад, предрекая России неизбежное поражение по афганскому сценарию. Если посмотреть на список государств, которые в 80-е годы прошлого века прямо или косвенно поддерживали моджахедов в Афганистане, то получается практически та самая американская коалиция, которая сегодня считает Россию скорее соперниками, нежели союзниками в Сирии.
Те же самые игроки, что снабжали душманов «Стингерами», в Сирии поставляли «умеренной оппозиции» противотанковые комплексы TOW. Те же самые структуры, которые когда-то обучали будущую Аль-Каиду*, теперь надували политический вес провокаторов из «Белых касок».
Мир уже живет в другом веке, но методички по сдерживанию «красной агрессии» почти не изменились. Зато Россия из того конфликта вынесла для себя серьезные уроки. И сделала все, чтобы не оправдать прогнозов Запада трехлетней давности.
В первую очередь, мы отказались от наземной операции, сделав ставку на советников в сирийских подразделениях. По сути, все известные победы в Сирии, завершившиеся в итоге освобождением территории от террористов, были разработаны российскими офицерами. И проведены под их чутким руководством. Об этом, к сожалению, говорят и потери. Наши военные советники находились на переднем крае. И рисковали также, как и сирийские.
Однако уровень потерь просто не сопоставим с афганским! За три года, по официальным данным, Россия потеряла 101 человека, 8 самолетов и 7 вертолетов. В Афганистане за 9 лет - 15 тысяч погибших, 118 самолетов и более 300 вертолетов. И это не считая наземной боевой техники. Возможно, сравнение не самое корректное. Но оно говорит о том, что мы научились беречь не только и деньги, но и людей. Минобороны сделало ставку на местные вооруженные силы и наземные войска немногих союзников, которых поддержали с воздуха.
«Умеренные» террористы
В отличие от Афганистана, в Сирии проблемы решались поэтапно, не разбрасывая ресурсы по всей стране. Откровенно говоря, их на всю страну и не было, поэтому боеспособные части перебрасывались из одной горячей точки в другую по мере их ликвидации. При этом, пожалуй, впервые в современных войнах была принята на вооружение тактика мягкой силы. Когда подразделения «умеренных» противников загонялись в котлы, в которых вариантов оставалось не много. И чтобы избежать жертв среди местного населения, в дипломатический бой шли российские военные переговорщики, благодаря которым боевики соглашались на капитуляцию в обмен на жизнь. И это еще одно новшество - Россия готова договариваться хоть с чертом, хоть с Эрдоганом ради результата и уменьшения потерь. В итоге часть боевиков в Сирии перешла на сторону правительства (как в свое время в Чечне), часть предпочла выехать в провинцию Идлиб. Собственно, на сегодня это единственный очаг болезни, купированный демилитаризованной зоной.
- Нет сомнений, что Идлиб стал осиным гнездом многочисленных террористических организаций. Это результат подхода России и режима Асада по консолидации и контролю территории в Сирии. Они использовали переговоры на местах, чтобы очищать районы в Сирии, и они использовали Идлиб как «свалку», позволив свободно пройти в Идлиб самым отъявленным террористам, - бесится сегодня зам. министра обороны США Роберт Карем.
И говорит он о тех самых «умеренных оппозиционерах», о которых так беспокоилась вся мировая общественность, пока они «варились в котлах» по всей Сирии. И которых так бездумно накачивали оружием в течение нескольких лет. Пока они сидели в паре километрах от центра Дамаска как мощный рычаг давления на режим Асада, они были «борцами за свободу» и «повстанцами». Как только их согнали в резервацию, из которой того и гляди пойдут неудобные утечки информации, «оппозиционеры» превратились в «самых отъявленных террористов».
Информационный отпор
Но, пожалуй, самым главным отличием Сирийской операции от войны в Афганистане стала информационная открытость. Разумеется, насколько вообще может быть открытым военное ведомство. Ежедневные брифинги, бюллетени на разных языках, массив фото- и видеоматериалов, даже пресс-туры для иностранных журналистов... Могли ли они представить такое при Советском Союзе? Моментальная реакция на любые вызовы не только на поле боя, но и в информационной войне. При принятии решения о ракетных ударах по Сирии наши аргументы, конечно, во внимание не принимаются. Но иные информпрорывы бывают посерьезнее ракет.
Одним из самых показательных моментов стала «химическая провокация» в Думе, когда по настойчивой подсказке российской стороны Дамаск запустил в этот город всех желающих. И иностранные журналистам пришлось либо врать, либо честно рассказывать о том, что местные жители ничего не знают о химической атаке, которая спровоцировала ракетный удар коалиции. Кто знает, возможно, если бы не их репортажи, мы бы стали свидетелями еще одной инсценировки, которая готовилась в сентябре в провинции Идлиб «Белыми касками».
Как итог - Россия после долгого перерыва все-таки вернулась в Ближневосточный регион одним из главных игроков, заставив считаться со своим присутствием здесь всех.
Свежие комментарии