Загадки «гобелена из Байё»: страсти по гобелену

Раритеты истории. Видел ли сам Монфокон гобелен или нет, мы не знаем. Но вряд ли он, отдав так много сил его поискам, мог упустить такую возможность. То есть, скорее всего, он их видел. И не просто видел, и восхищался. То, что было уже отрисовано, он в 1729 году он поместил в первый том «Памятников французских монастырей», а затем попросил Энтони Бенуа, известного рисовальщика того времени, все остальные сцены гобелена также скопировать без каких-либо изменений. После чего в 1732 году поместил его рисунки во второй том «Памятников». Вот так рисунки с гобелена стали достоянием истории и историков. Причём эти первые рисунки очень важны, потому что позволяют нам сегодня судить о том, в каком состоянии гобелен находился в первой половине XVIII века. Поэтому мы знаем, например, что его заключительные эпизоды уже тогда были утеряны, так как рисунки Бенуа окончились на той же самой сцене, которой они заканчиваются и сегодня. Именно Монфокон написал, что создание гобелена местная традиция приписывает королеве Матильде – жене Вильгельма Завоевателя. И... так вот этот миф с тех пор и живёт.


Неудивительно, что, узнав о гобелене, посмотреть на него тут уже отправились учёные из Англии. Первым, однако, добрался до него антиквар Эндрю Дукарел (1713-1785), который увидел гобелен в 1752 году, причём ему пришлось долго уговаривать священников его развернуть, потому что о том, что это такое, они к этому времени напрочь забыли! И тогда его настойчивость была вознаграждена: ему показали маленькую часовню в южной части собора, посвящённой памяти Томаса Беккета, где в дубовом ящике и находился свёрнутый гобелен. Позднее Дукарел написал о чувстве глубокого удовлетворения и волнении, которые он испытал, увидев этот гобелен, но… сожалел по поводу того, что техника вышивки на нём… «варварская». Тем не менее большинству учёных место хранения гобелена продолжало оставаться неизвестным!


Причём великий философ Дэвид Юм вообще непонятно почему написал, что он обнаружен в Руане. Впрочем, возможно это даже и хорошо, что в то время о нём ещё мало кто знал. Потому что после взятия Бастилии 14 июля 1789 года в стране установились столь радикальные революционные порядки, что в 1792 году правительство Франции постановило уничтожить всё, что связано историей королевской власти. И люди принялись за работу: разбивались скульптуры и бесценные витражи французских соборов, а старинные книги просто сжигали. К чему это они, если наступила «новая эра всеобщей свободы, равенства и братства»?!


И вот в 1792 году чуть было не случилось ужасное: группа граждан из Байё должна была отправляться на войну защищать революцию. Всё делалось в спешке, поэтому повозку со снаряжением позабыли укрыть. И нашёлся некий «умник», предложивший как раз и использовать для этого «вышивку королевы Матильды»! Местная власть дала на это согласие, и вот толпа солдат пришла в собор, захватила гобелен и стала накрывать им повозку. По счастью, до ножниц дело ещё не дошло, к тому же о происходящем узнал комиссар местной полиции и адвокат Ламберт Леонард-Лефорестер. Он был образованным человеком, не то что все эти тёмные революционеры, и понимал огромную историческую и художественную ценность гобелена. Проявив настоящее бесстрашие, он бросился к повозке с гобеленом и стал увещевать толпу новобранцев до тех пор, пока они не вернули гобелен… в обмен на брезент. Впрочем, некоторые пылкие революционеры всё ещё продолжали вынашивать мысль об уничтожении гобелена, а в 1794 году даже попытались разрезать его на куски, и украсить ими в честь «богини Разума» плот, который должен был плыть по реке. Но, к счастью, гобелен в это время уже попал в руки местной художественной комиссии, и она сумела защитить гобелен от посягательств невежественной черни.


Ну а в эпоху Первой империи судьба гобелена изменилась словно по волшебству. Поскольку все считали, что Байёский гобелен — это вышивка жены победоносного нормандского герцога, которая хотела таким образом прославить деяния своего мужа, Наполеон Бонапарт поспешил использовать его для пропаганды повторного завоевания Англии. Чтобы подогреть всеобщий энтузиазм, он в 1803 году приказал его выставить в Лувре (который тогда назывался музеем Наполеона). Жители Байё не хотели расставаться со своим шедевром, но местная власть ослушаться приказа Первого Консула не могла, и гобелен отправился в Париж.


Успех был огромный, гобелен превратился в модную тему для обсуждения в светских салонах новой аристократии. Нашёлся предприимчивый человек, написавший пьесу, в которой королева Матильда вышивает гобелен, а некий персонаж по имени Раймонд мечтает о том, чтобы стать воином-героем, чтобы попасть на этот гобелен. Видел ли эту пьесу Наполеон или нет, неизвестно, но говорят, что он провёл несколько часов, созерцая гобелен и размышляя о… чём? Наверное, как и Вильгельм Завоеватель, он думал о вторжении в Англию. И не только думал – тщательно к нему готовился. Сумел мобилизовать флот в 2000 кораблей, которой должен был перевести его «великую армию» из 150-200 тысяч солдат, находившихся в лагере в Болони, через Канал.


И тут опять в небе над северной Францией и южной Англией появилась комета – то есть всё было, как и тогда, в апреле 1066 года. И многие действительно посчитали это предзнаменованием поражения Англии. Но испано-французский флот был разбит адмиралом Нельсоном в Трафальгарской битве, и Наполеону от вторжения пришлось отказаться. Поэтому в 1804 году гобелен вернули в Байё, попал он в руки светских, а не церковных властей, и более в Байёском соборе он никогда не выставлялся.

Только теперь, когда война между Англией и Францией закончилась, люди начали понимать, насколько близок к гибели был этот шедевр, и… задумались о том, как лучше всего его сохранить. Прежде всего было решено ещё раз (на всякий случай!) его скопировать. С этой целью Лондонское общество антикваров отправило во Францию Чарльза Стозарда, одного из лучших чертёжников. Два года, с 1816 по 1818 год, Стозард трудился, не переставая, и наконец-то скопировал весь гобелен с потрясающей точностью. Более того, он написал к гобелену очень хорошие комментарии. А затем даже попытался восстановить на бумаге потерянные эпизоды. Ну и, конечно, его работа имела большое значение для целей реставрации гобелена.



Вот только долгое время оставаясь с гобеленом наедине, Стозард поддался искушению и отрезал от него кусочек верхнего бордюра (2,5х3) «на память». В декабре 1816 года он тайком привёз сувенир в Англию, но пять лет спустя трагически погиб — просто упал с лесов, реставрируя росписи в церкви Бере Феррерса в Девоне. Наследники Стозарда обнаружили этот фрагмент и передали его в музей Виктории и Альберта в Лондоне, где его выставляли в качестве «части байёского гобелена». Но в 1871 году музей всё-таки решил вернуть этот кусочек Франции. Его доставили в Байё, но гобелен был уже реставрирован. Поэтому было решено оставить его в той же стеклянной коробке, в которой его привезли из Англии, и выставить рядом с восстановленным бордюром.


Всё было вроде бы хорошо, однако не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из посетителей не задал бы хранителю вопрос об этом фрагменте. В итоге терпение у хранителя истощилось, и этот кусочек гобелена из зала убрали. Существовала версия, что в краже фрагмента гобелена была виновата жена Стозарда и «слабость её женской натуры». Однако нет никаких сомнений, что украл его сам Стозард. Причём у него были «последователи». Одним из них стал Томас Диблин, получивший доступ к гобелену в 1818 году, и отрезавший от него «несколько полосок». Чтобы такого больше не случалось, в 1842 году для гобелена построили новое здание и уже там поместили под стекло.



Между тем известность гобелена из Байё всё росла и росла. И многие начали покупать его цветные репродукции и использовать для оформления интерьера своих жилищ. Особенно много таких печатных репродукций появилось во второй половине XIX века. И вот тут нашлась некая Элизабет Вардл – жена богатого торговца шёлком, которая подумала о том, что это несправедливо, что гобелен принадлежит Франции, и что Англия заслуживает по крайней мере… его копии! И вот в середине 1880-х годов она создала группу из 35 человек, которые занялись созданием точной копии знаменитого гобелена. Викторианским леди было привычно заниматься вышивкой, и тем не менее, им потребовалось два года, чтобы закончить эту работу.


Результат оказался потрясающим и очень точно передавал оригинал. Вот только… ну никак не могли британские леди заставить себя изображать мужские гениталии (а они у некоторых персонажей на гобелене вышиты ну очень натурально), стыдливость не позволяла. И рукодельницы вышли из положения, одев самого непристойного голого персонажа… в трусы, а другому и вовсе удалив все «срамные части».

В любом случае эти отличия оказались «фишкой» гобелена «номер два». Работа над ним была закончена в 1886 году и её сразу с триумфом провезли по всей Англии, а затем гобелен отправился в турне по США и Германии. В 1895 году копия гобелена была выставлена в ратуше в городе Ридинге в Беркшире. Выставку поддержал бывший мэр города олдермен Артур Хилл. Он предложил купить реплику у Общества вышивальщиц, а купив, подарил гобелен Ридингу, где он был выставлен в местном музее в художественной галерее. Гобелен стал очень хорошим дополнением к его коллекциям, тем более что аббатство Ридинг в 1121 году основал… не кто иной, как младший сын Вильгельма Завоевателя король Генрих I, «для спасения моей души и душ короля Уильяма, моего отца, короля Уильяма, моего брата, и королевы Мод, моей жены, и всех моих предков и преемников», и где его похоронили в 1136 году. Здесь британская копия гобелена находится и по сей день.


Продолжение следует…