В этой статье мы постараемся дать оценку боевым возможностям «Худа» в сравнении с последними проектами линейных крейсеров Германии, а заодно рассмотрим возможные причины гибели крупнейшего британского корабля этого класса. Но перед тем, как мы приступим к ставшему привычным уже разбору полетов «возможности артиллерии – броневая защита», следует сказать пару слов об общих тенденциях «снаряда и брони» в отношении тяжелых военных кораблей тех лет.

Общеизвестно, что первоначально главный калибр линкоров-дредноутов был представлен 280-305-мм пушками, и инженерная мысль тех лет смогла противопоставить им достаточно мощную защиту, каковой обладали, например, германские дредноуты, начиная с типа «Кайзер». И они, и последующие за ними «Кениги» представляли собой самобытный тип линейного корабля, с уклоном в защиту, вооруженный очень мощными 305-мм артсистемами и обеспеченный броней, весьма надежно защищавшей от орудий того же калибра и той же мощности. Да, эта защита не была абсолютной, но она была близка к ней так, как это только было возможно.

Следующий шаг сделали англичане, перейдя на 343-мм калибр, за ними двинулись американцы и японцы, приняв на вооружение 356-мм пушки. Эти артистемы были значительно мощнее, чем старые добрые двенадцатидюймовки, и бронирование, даже самое крепкое, не слишком хорошо защищало от их снарядов. Только лучшие из лучших линейных кораблей могли «похвастаться» тем, что их защита сколько-то надежно предохраняла корабль от такого воздействия. Однако затем англичане сделали следующий шаг, установив на свои линкоры 381-мм пушки и немцы вскоре последовали их примеру. Собственно говоря, в этот момент и возник полнейший дисбаланс между средствами нападения и защиты линейных кораблей мира.


Дело в том, что степень развития систем управления огнем, включая качество дальномеров, ограничивало дистанцию эффективного огня расстоянием примерно 70-75 кабельтов. Вне всякого сомнения, воевать можно было и на большем расстоянии, но точность стрельбы при этом падала, и противники рисковали расстрелять боеприпас, не добившись достаточного количества попаданий, чтобы уничтожить неприятеля. В то же время английская 381-мм пушка, по мнению англичан, способна была пробить броню равного с ней калибра (то есть 381-мм) на дистанции в 70 кабельтов при попадании в нее под 90 градусов, а 356 мм броню – примерно на 85 кабельтов. Соответственно, даже наиболее толстая германская броня (бортовой пояс 350 мм) являлась проницаемой для британских орудий, за исключением тех случаев, когда немецкий линкор находился бы под изрядным углом к направлению полета снаряда. О более тонкой броне не приходится и говорить.

Все вышесказанное также верно и для германской артсистемы – ее снаряд был несколько легче британского, начальная скорость – выше, и в целом он быстрее терял энергию, но, вероятнее всего, на дистанции 70-75 кабельтов имел бронепробитие, сходное с английскими снарядами.

Иными словами, можно говорить о том, что в какой-то период Первой мировой войны все линкоры, по сути, превратились в линейные крейсера британского типа – их бронирование не обеспечивало приемлемого уровня защиты против 380-381-мм снарядов. Это факт, но он в значительной мере оказался заретуширован плохим качеством британских бронебойных снарядов – как известно, максимальная толщина брони, которую они смогли «осилить», составила только 260 мм, ну а германские «380-мм» линкоры опоздали к главной битве флотов, и впоследствии в серьезных сражениях с англичанами не участвовали до самого конца войны. Надо сказать, что англичане после Ютланда получили полноценные бронебойные снаряды («Greenboy»), и, наверное, можно только радоваться тому, что хохзеефлотте так и не рискнул повторно испытать на прочность Королевский флот – в этом случае потери немцев от огня 381-мм пушек могли быть колоссальными, да и «Байерн» с «Баденым», вне всякого сомнения, сказали бы свое веское слово.

Попадание в "Баден" во время опытных стрельб 2 февраля 1921 г. 381-мм снаряд пробил лобовую плиту 2-ой башни линкора (350 мм) на дистанции 77,5 кбт.

Почему сложилось столь нетерпимое положение вещей? В первую очередь из-за определенной инертности мышления. Известно, что впоследствии, практически все страны, занимавшиеся проектированием линкоров, пришли к выводу о том, что для обеспечения надежной защиты от тяжелого снаряда броня корабля должна иметь толщину, равную его калибру (381 мм от 381-мм снаряда и т.д.), но подобный уровень защиты вкупе с установкой 380-406-мм орудий означал скачкообразный рост водоизмещения, к которому страны оказались, в общем-то, не готовы. К тому же в первый момент потребность в столь радикальном усилении бронирования, в общем-то, не была осознана. И английская, и германская военно-морская мысль, в сущности, эволюционировала одним и тем же путем – использование 380-381-мм орудий значительно повышала огневую мощь линкора и позволяла создать значительно более грозный корабль, так давайте сделаем это! То есть установка пятнадцатидюймовых орудий сама по себе выглядела огромным шагом вперед, и тот факт, что этому кораблю предстоит сражаться против линкоров противника, вооруженных схожими орудиями, никому в голову как-то не пришел. Да, корабли типа «Куин Элизабет» получили определенное усиление брони, но даже наиболее толстая их 330 мм броня не обеспечивала достаточной защиты от установленных на эти линкоры орудий. Как ни странно, но у немцев эта тенденция выражена еще более явно – три последних типа линейных крейсера, которые были заложены в Германии («Дерфлингер»; «Макензен»; «Эрзац Йорк») вооружались, соответственно, 305-мм, 350-мм и 380-мм пушками, но их бронирование, хоть и имело незначительные различия, фактически оставалось на уровне «Дерфлингера».

Уже очень давно бытует восприятие, что гибель «Худа» стала результатом общей слабости его бронезащиты, свойственной классу британских линейных крейсеров. Но это, на самом деле, ошибочное мнение – как ни странно, «Худ» на момент постройки имел, вероятно, лучшую бронезащиту не только среди всех британских линейных крейсеров, но также и среди линкоров. Иными словами, «Худ», на момент вступления в строй, оказался, пожалуй, наиболее защищенным британским кораблем.

Если же сравнивать его с аналогичными германскими кораблями (и памятуя, что линейные крейсера "Эрзац Йорк" и "Макензен" практически не различались бронированием), то формально и «Худ» и «Эрзац Йорк» имели броневой пояс практически одинаковой толщины – 305 и 300 мм соответственно. Но фактически бортовая защита «Худа» была значительно солиднее. Дело в том, что бронеплиты германских линейных крейсеров, начиная с «Дерфлингера», имели дифференцированную толщину бронеплит. На последнем 300 мм участок имел высоту 2,2 м, и нет сведений о том, что на «Макензене» и «Эрзац Йорке» он был выше, в то время как на «Худе» высота 305 мм бронеплит составляла почти 3 м (вероятнее всего, речь идет о высоте 118 дюймов, что дает 2,99 м). Но, кроме этого, бронепояса германских «капитальных» кораблей располагались строго вертикально, в то время как британский пояс имел еще и угол наклона в 12 градусов, что давало «Худу» интересные преимущества – впрочем, и недостатки тоже.

Как следует из вышеприведенной схемы, пояс «Худа» высотой 3 м и толщиной 305 мм был эквивалентен вертикальному бронепоясу высотой 2,93 м и толщиной 311,8 мм. Таким образом, основа горизонтальной бронезащиты «Худа» была на 33,18% выше и на 3,9% толще, чем на германских кораблях.

Преимущество британского крейсера заключается еще и в том, что его 305 мм броня укладывалась поверх борта повышенной толщины – обшивка за главным бронепоясом достигала 50,8 мм. Трудно сказать, насколько это усиливало бронестойкость конструкции, но это, вне всякого сомнения, было куда лучшим решением, нежели укладка 300 мм бронеплит на 90 мм деревянную подкладку, как это было заведено на германских линейных крейсерах. Наверняка тиковая подкладка укладывалась поверх так называемой "рубашки борта", толщина которой на германских линейных крейсерах, к сожалению, автору неизвестна: но у линкоров "Байерн" и "Баден" эта толщина составляла 15 мм. Конечно, неправильно было бы просто взять да и приплюсовать толщину британской обшивки к бронеплите – они не являлись монолитом (разнесенная броня слабее) да и конструкционная сталь, это все-таки не броня Круппа. Можно предполагать, что с учетом наклона совокупная бронестойкость бронеплиты и борта составляла от 330 до 350 мм брони. С другой стороны, совершенно неясно, зачем англичане прибегли к такому утолщению обшивки – если бы они установили 330 мм бронеплиты на дюймовую обшивку, то получили бы почти то же самое по весу, при значительно улучшенной бронестойкости.

Правда, «Худ» существенно проигрывал германским линейным крейсерам по части верхнего пояса. Его высота у «Эрзац Йорка» составляла, по всей видимости, 3,55 м, а толщина изменялась от 270 мм (в районе 300 мм участка) и до 200 мм по верхней кромке. Английский бронепояс имел 178-мм толщину и высоту 2,75 м, что, с учетом наклона 12 град., было эквивалентно толщине 182 мм и высоте 2,69 м. Следует также учитывать, что «Худ» имел большую высоту надводного борта, чем германские линейные крейсера, поэтому у того же «Эрзац Йорка» 200 мм верхняя кромка бронепояса примыкала непосредственно к верхней палубе, а вот у «Худа» - нет. Второй броневой пояс «Худа» продолжался третьим, толщиной 127 м, который имел ту же высоту, что и первый (2,75 м), что давало примерно 130 мм приведенной толщины при высоте 2,69 м. Но нужно учитывать, что для бронебойных снарядов второй (для британского корабля – второй и третий) пояса не представляют сколько-то серьезного препятствия – даже 280 мм брони 381-мм снаряд пробивает на дистанции до 120 кабельтов. Тем не менее, большая толщина давала немецкому кораблю известное преимущество – как показала практика стрельб русскими снарядами (испытания на броненосце «Чесма» и другие, более поздние) крупнокалиберный фугасный снаряд способен преодолевать броню толщиной в половину своего калибра. Если это допущение распространяется на германские и британские снаряды (что более чем вероятно), то германские фугасы, при попадании в борта «Худа» выше главного бронепояса могли пробить их, а вот британские снаряды броню германских линейных крейсеров – нет. Впрочем, 150 мм броня казематов, где размещались противоминные орудия у немцев, для британских фугасных снарядов также была вполне проницаема.

Что произошло бы, если главный бронепояс окажется пробит бронебойным снарядом? В сущности, ничего хорошего ни для германского ни для британского кораблей. У немцев за 300 мм брони у немцев располагалась только вертикальная 60 мм противоторпедная переборка, «протянутая» до самой броневой палубы, а у англичан за приведенными 311,8 мм брони + 52 мм стали обшивки – только 50,8 мм скос бронепалубы. Здесь опять возможно воспользоваться опытом отечественных артиллерийских испытаний - в 1920 г был произведен обстрел конструкций, имитирующей отсеки линейных кораблей с броневой защитой по 370 мм включительно из 305-мм и 356-мм орудий. Опыт, полученный отечественной военно-морской наукой был, вне всякого сомнения, колоссален, а одним из результатов обстрела стала оценка эффективности скосов за броневым поясом.

Так вот, оказалось, что скос толщиной 75 мм способен выдержать разрыв 305-356-мм снаряда лишь в том случае, если он взорвался на расстоянии 1-1,5 м от скоса. Если же снаряд взрывается на броне, то даже 75 мм не защитят пространства за скосом – оно будет поражено осколками снаряда и обломками брони. Вне всякого сомнения, британский 381-мм снаряд не уступал 356-мм русскому (содержание ВВ в них было примерно одинаковым), а значит, что с большой долей вероятности при разрыве такого снаряда в пространстве между главным броневым поясом и скосом (противоторпедной переборкой), то ни британские 50,8 мм, ни германские 60 мм скорее всего энергии такого взрыва не удержали бы. Опять же – расстояние между этими двумя видами защит было относительно невелико, и если уж снаряд пробил главный бронепояс, то скорее всего он взорвался бы при ударе о скос (пртивоторпедную переборку), чего ни тот, ни другая явно не смогли бы выдержать.

Это, разумеется, не означает, что скос и противоторпедная переборка были бесполезными – в определенных условиях (когда снаряд попадает в главный бронепояс не под углом, ближе к 90 град., а меньшим) снаряд, например, мог бы и не пройти сквозь броню в целом виде, или же и вовсе взорваться при прохождении брони – в этом случае дополнительная защита, возможно, и смогла бы удержать осколки. Но от снаряда, преодолевшего бронепояс в целом виде, подобная защита была бесполезна.

Увы, примерно то же самое можно сказать о броневой палубе. Строго говоря, по уровню горизонтальной защиты «Худ» ощутимо превосходил германские линейные крейсера по «Эрзац Йорк» включительно – мы уже говорили, что совокупная толщина палуб «Худа» (броня + конструкционная сталь) достигала 165 мм над артпогребами носовых башен, 121-127 мм над котельными и машинными отделениями и 127 мм в районе кормовых башен главного калибра. Что же до палуб «Эрзац Йорка», то максимальной своей толщины (вероятнее всего – 110 мм, хотя возможно все же 125) они достигали над погребами орудий главного калибра. В остальных местах ее толщина не превосходила 80-95 мм, причем следует отметить, что указанную толщину имели три палубы суммарно. Справедливости ради упомянем еще наличие крыши каземата, расположенного на верхней палубе: крыша эта имела 25-50 мм толщины (последнее – только над орудиями), но сам каземат был относительно невелик и расположен по центру палубы – таким образом, «присоединить» его крышу к прочей горизонтальной защите можно было бы разве что в случае продольной стрельбы по германскому кораблю – когда вражеские снаряды летят вдоль его осевой линии. В ином случае, снаряд, попавший в крышу каземата на типовых дистанциях боя, не имел бы такого угла падения, при котором он мог бы достигнуть нижней броневой палубы.

Однако же, констатируя преимущества «Худа», мы должны помнить, что «лучше» не значит «достаточно». Так, например, мы уже говорили, что снаряд калибра 380-381-мм способен был без проблем пробить вторые бронепояса германского и британского линейных крейсеров. И вот, допустим, 178-мм пояс «Худа» оказался пробит – что же дальше?

Пожалуй, единственное на что остается уповать его морякам, это на процесс нормализации траектории снаряда при пробивании им бронеплиты: дело в том, что при прохождении брони под углом, отличным от 90 градусов, снаряд «норовит» довернуть так, чтобы преодолеть броню максимально коротким путем, то есть по возможности ближе к 90 градусам. На практике это может выглядеть так – вражеский снаряд, падая под углом 13 град. к поверхности поря, попадает в 178-мм броню «Худа» под углом 25 град. и пробивает ее, но при этом доворачивает примерно на 12 град. «вверх» и теперь летит почти параллельно горизонтальной части броневой палубы – угол между палубой и траекторией снаряда составляет всего 1 град. В этом случае имеется хороший шанс, что вражеский снаряд вообще не попадет в броневую палубу, а взорвется над ней (взрыватель взведется при пробое 178 мм брони).

Однако с учетом того, что броневая палуба «Худа» имеет толщину 76 мм только над погребами главного калибра, то энергия взрыва и осколки 380-мм снаряда более-менее гарантированно получится удержать только там. Если же вражеский снаряд взорвется над машинными и котельными отделениями, которые защищает всего 50,8 мм брони или в иных местах (38 мм брони), то заброневое пространство вполне может быть поражено.

Мы говорим об уязвимости линейного крейсера «Худ», но не следует думать, что британские линкоры были защищены от такого попадания лучше – наоборот, здесь защита тех же линкоров типа «Куин Элизабет» была хуже, чем у «Худа», потому что второй броневой пояс линкора составлял всего 152 мм вертикальной брони (а не 182 приведенной брони «Худа»), в то время как бронепалуба составляла всего только 25,4 мм.

Что касается защиты артиллерии, то она у «Худа» оказалась забронирована неожиданно хорошо – лоб башен 381 мм, барбеты – 305 мм. «Эрзац Йорк» здесь выглядит несколько лучше, так, при чуть меньшем бронировании башен (лоб 350 мм) он располагал барбетами той же толщины, то есть на два дюйма толще британских. Что же до бронирования барбетов ниже уровня верхней палубы, то у англичан совокупная толщина защиты (броня борта и самого барбета) составляла 280-305 мм, у немцев – 290-330 мм.

И опять же – цифры, вроде бы, вполне впечатляющие, но но не представляют собой непреодолимого препятствия для 380-381-мм артиллерии на основных дистанциях боя. Кроме этого, вражеский 380-мм снаряд вполне мог угодить в палубу у башни – в этом случае ему пришлось бы пробить сперва 50,8 мм горизонтальной палубной брони «Худа» (на что он был вполне способен), а затем ему препятствовала бы всего лишь 152 мм броня барбета. Кстати, не исключено, что именно так и погиб «Худ»… У «Эрзац Йорка», увы, картина даже хуже – британскому снаряду достаточно было бы пробить 25-30 мм палубу и 120 мм вертикальный барбет за ней. Для «Куин Элизабет», кстати, толщина палубы и барбета в этом случае составляла бы 25 и 152-178 мм соответственно.

Таким образом, мы можем еще раз констатировать факт – для своего времени «Худ» действительно был великолепно защищен, лучше, чем те же «Куин Элизабет», и по ряду параметров лучше, чем германские линейные крейсера последних проектов. Однако, несмотря на это, броня последнего британского линейного крейсера не обеспечивала полной защиты от 380-381-мм снарядов. Прошли годы, артиллерийское дело шагнуло далеко вперед, и 380-мм пушки «Бисмарка» стали значительно мощнее артсистем того же калибра времен Первой мировой войны, а вот броня «Худа», увы, прочнее не стала – корабль так и не получил ни одной серьезной модернизации.

Посмотрим теперь, что же произошло в сражении 24 мая 1941 г., когда в бою сошлись «Худ», «Принс оф Уэллс» с одной стороны и «Бисмарк» с «Принцем Ойгеном» - с другой. Понятно, что детальное описание боя в Датском проливе достойно отдельного цикла статей, но мы ограничимся самым беглым обзором.

Изначально британские корабли опережали германские и шли почти параллельными курсами в одну и ту же сторону. «Худ» и «Принс оф Уэллс» шли курсом 240 и, когда в 05.35 были обнаружены германские корабли (по мнению англичан, следовавших тем же курсом 240). Британский адмирал повернул наперерез немецкому отряду сначала на 40 и почти тут же – еще на 20 градусов, приведя свои корабли на курс 300. Это было его ошибкой, он слишком уж поторопился вступить в бой – вместо того, чтобы «подрезать» «Бисмарк» и «Принц Ойген», с тем, чтобы выйти на пересечение их курса, действуя артиллерией всего борта, он слишком сильно довернул на немцев. В результате этой ошибки английского командующего, немцы получили значительное преимущество: во время сближения они могли вести огонь всем бортом, в то время как англичане могли задействовать только носовые башни главного калибра. Таким образом, в завязке боя артиллерия британских кораблей оказалась ополовинена – из 8*381-мм и 10*356-мм стрелять могли только 4*381-мм и 5*356-мм (одно из орудий носовой четырехорудийной башни «Принс оф Уэллс» не могло стрелять по техническим причинам). Все это, разумеется, затрудняло пристрелку англичанам, в то время как «Бисмарк» получил возможность целиться, как на учениях.

В 05.52 «Худ» открыл огонь. В это время английские корабли продолжали идти курсом 300, немецкие шли курсом 220, то есть отряды сближались почти перпендикулярно (угол между их курсами составлял 80 град). Но в 05.55 Холланд довернул на 20 градусов влево, а в 06.00 довернул еще на 20 градусов в ту же сторону с тем, чтобы ввести в бой кормовые башни главного калибра. А возможно, что и не довернул – по некоторым данным, Холланд только поднял соответствующий сигнал, но к повороту не приступил или же только начал второй поворот, когда «Худ» получил смертельный удар. Это подтверждается также и последующим маневром «Принс оф Уэллс» - когда «Худ» взорвался, британский линкор вынужден был резко отвернуть, обходя место его гибели справа. Если бы «Худ» успел совершить свой последний поворот, то он, скорее всего, уже не находился бы на пути «Принс оф Уэллс» и отворачивать тому не пришлось бы.

Таким образом, угол между курсами «Худа» и «Бисмарка» в момент рокового попадания составлял, скорее всего, порядка 60-70 градусов, соответственно германские снаряды попадали под углом 20-30 град от нормали бортовой брони, причем наиболее вероятно отклонение именно в 30 градусов.

В этом случае приведенная толщина брони «Худа» по отношению к траектории 380-мм снаряда «Бисмарка» составляла чуть более 350 мм – и это не считая угол падения снаряда. Для того, чтобы понять, мог ли снаряд «Бисмарка» пробить такую броню, следует знать расстояние между кораблями. Увы, по этому вопросу в источниках никакой ясности нет – англичане обычно указывают, что дистанция, с которой «Худу» был нанесен смертельный удар составляет около 72 кабельтов (14 500 ярдов или 13 260 м), в то время как выживший артиллерийский офицер «Бисмарка» Мюлленгейм-Рехберг дает 97 кабельтов (19 685 ярдов или 18 001 м). Британский исследователь W.J. Jurens (Юренс), осуществив большую работу по моделированию маневрирования кораблей в том бою, пришел к выводу о том, что расстояние между «Бисмарком» и «Худом» в момент взрыва последнего составляло порядка 18 1000 м (то есть прав все же германский артиллерист). На этой дистанции скорость германского снаряда составляла примерно 530 м/сек.

Так вот, мы не ставим задачу достоверно определить, куда именно попал уничтоживший «Худ» снаряд. Мы рассмотрим возможные траектории и места попаданий, которые могли бы привести гордость британского флота к катастрофе.

Как ни странно, даже главный бронепояс «Худа» мог быть пробит, правда сомнительно, чтобы после этого у германского снаряда осталась энергия для того, чтобы «пройти» в погреб. Попадание в 178 мм или 127 мм бронепояс вызвали бы потерю баллистического наконечника и снижение его скорости до 365 или 450 м/сек соответственно – это было вполне достаточно, чтобы пролететь между палубами и поразить барбет кормовой башни главного калибра «Худа» - 152 мм броня последнего вряд ли стала бы серьезным препятствием. Кроме того, такой снаряд, разорвавшись от удара в двухдюймовую броневую палубу, мог пробить ее, и, даже если бы сам он и не прошел при этом сквозь нее в целом виде, но его осколки и куски брони могли бы вызвать пожар и последующую детонацию боеприпасов погреба противоминной артиллерии.

Тут нужно отметить, что британские погреба артбоеприпасов имели дополнительное, индивидуальное бронирование - 50,8 мм сверху и 25,4 мм по бокам, однако и эта защита могла не выдержать. Известно, что во время опытных стрельб по броненосцу "Чесма" 305-мм бронебойный снаряд взрывался во время удара о 37 мм палубу, однако энергия взрыва была настолько сильной, что осколки снаряда и брони пробивали 25 мм стальную палубу, расположенную ниже. Соответственно, 380-мм снаряд вполне мог пробить верхний бронепояс, ударить в горизонтальную броневую палубу или скос, взорваться, проломив ее, а осколки (по крайней мере - теоретически) способны были пробить 25,4 мм стенки "бронекороба", прикрывающего артпогреб, вызвать возгорание или детонацию.

Еще одну возможность описывает Юренс – что снаряд пробил 178 мм бронепояс, прошел через палубу поверх машинных отделений, и взорвался в пространстве между главной и нижней палубами у переборки кормовой группы погребов, при этом гибель корабля началась с детонации боеприпасов в погребе противоминного калибра.

Дело в том, что очевидцы трагедии описывали такую последовательность событий непосредственно перед взрывом корабля: сперва, в 05.56 попадание 203-мм снаряда с «Принца Ойгена» вызвало сильный пожар в районе грот-мачты. Как ни странно, там оказалось достаточно приличное количество бензина (речь идет о сотнях литров) которые вызвали пожар, а поскольку огонь охватил районы кранцев первых выстрелов 102-мм зениток и зенитных установок UP, которые немедленно начали взрываться, то тушение его было затруднено. Затем в «Худ» с интервалом в минуту попали снаряд с «Бисмарка» и затем – с «Принца Ойгена», не причинившие ему угрожающих повреждений, а затем произошла катастрофа.

Пожар на палубе как будто стихал, пламя опало, но в этот момент впереди грот-мачты взметнулся узкий высокий столб пламени, (наподобие струи из гигантской газовой горелки), поднявшийся выше мачт и быстро превратившийся в грибообразное облако темного дыма, в котором видны были обломки корабля. Оно скрыло обреченный линейный крейсер – а тот разломился на две части (скорее, даже на одну так как корма, фактически, перестала существовать как единое целое), встал «на попа», задрав форштевень к небу, после чего быстро погрузился в пучину.

"Худ" взорвался

Существует даже такая экстравагантная версия, что гибель «Худа» вызвал именно 203-мм снаряд «Принца Ойгена», от которого начался сильный пожар: мол, в ходе взрывов боеприпасов огонь в конце концов «спустился» вниз, в погреб противоминного калибра по шахтам подачи боеприпасов. Но эта версия крайне сомнительна – дело в том, что как раз от подобного проникновения погреба «Худа» были защищены очень хорошо. Для этого огню следовало сперва проникнуть в шахту подачи боеприпаса к палубным установкам, которая вела в специальный коридор, затем распространиться по этому коридору (что крайне сомнительно, ибо гореть там нечему), добраться до шахты, ведущей в артпогреба и «спуститься» еще и по ним, при том что перекрытие любой из этих шахт останавливает огонь совершенно надежно. Более того – как показали более поздние опыты, огонь не слишком-то хорошо подрывает унитарные боеприпасы, которые находились в том погребе. Конечно, в жизни случаются всякие несуразности, но эта, пожалуй, за гранью вероятного.

Юренс высказывает предположение, что взрыв в погребе противоминного калибра произвело попадание 380-мм снаряда «Бисмарка», начался пожар (тот самый узкий и высокий язык пламени), затем уже детонировали погреба кормовых башен, и все это выглядит наиболее вероятной причиной гибели «Худа». С другой стороны, возможно и обратное – что детонация 381-мм погребов привела к взрыву зенитных боеприпасов в соседнем с ними противоминном погребе.

Кроме вышеперечисленных возможностей, имеется достаточно высокая вероятность того, что «Худ» погубил 380-мм снаряд «Бисмарка», ударивший в подводную часть корабля. Надо сказать, что «Принс оф Уэллс» получил аналогичное попадание – снаряд попал в него под углом 45 град., и пробил обшивку в 8,5 м под ватерлинией, а затем – еще 4 переборки. К счастью, он не взорвался, но подобное попадание вполне могло погубить «Худ». Правда, имеются некоторые сомнения относительно взрывателя, который в ряде случае должен был бы сработать раньше, чем снаряд достигнет погребов, но моделирование Юренса показало, что траектории, при которых снаряд добирается до погребов и детонирует уже там, не выходя за рамки возможных для германских тяжелых снарядов замедлений, вполне возможны.

Вне всякого сомнения, «Худ» погиб очень страшно и быстро, не нанеся никакого вреда противнику. Но следует понимать, что окажись на его месте любой другой британский линкор времен первой мировой войны, с огромнейшей долей вероятности с ним произошло бы то же самое. Для своего времени последний британский линейный крейсер представлял собой великолепно защищенный боевой корабль, и на момент постройки он был одним из наиболее защищенных кораблей мира. Но, как мы уже говорили выше, его броня лишь в очень ограниченной степени защищала от снарядов 380-381-мм современных ему артсистем, и, конечно, была совсем мало предназначена для противодействия орудиям, созданным едва не на 20 лет позднее.

Продолжение следует...